Особенности привлечения к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц

Пятая по счету публикация на тему особенностей судебных процессов, связанных с привлечением контролирующих должника лиц (КДЛ) к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, посвящена обособленному судебному спору по делу № А40-285010/18-178-390 «Б», в котором, как и предыдущих четырех спорах, ранее описанных в нашей рубрике, принял участие арбитражный управляющий, партнер фирмы ООО «Лига Прав» Алексей Садоха. 

Данный обособленный судебный спор был рассмотрен только первой судебной инстанцией - Арбитражным судом города Москвы по причине отсутствия обжалования судебного акта со стороны участников арбитражного процесса по настоящему делу о банкротстве. 

Суд вынес определение 26 января 2021 года, которое в соответствии с частью 3 статьи 223 АПК РФ вступило в законную силу 5 февраля 2021 года. В рассматриваемом процессе арбитражный управляющий смог представить суду все необходимые и достаточные доказательства для привлечения гражданина М. - бывшего директора и единственного учредителя должника к субсидиарной ответственности по обязательствам организации. 

Привлечение КДЛ к субсидиарной ответственности было обосновано совершением данным лицом следующих деликтов: - доведение должника до банкротства (абз. 3 п. 4 ст. 10, п. 2 ч. 1 ст. 61.11 главы III.2 Федерального закона от 26 октября 2002 года № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон о банкротстве), - неподача заявления о банкротстве должника (ч. 1 ст. 61.12 главы III.2 Закона о банкротстве), - непередача временному управляющему бухгалтерских и иных документов должника (ст. 126 Закона о банкротстве). 

Следует отметить, что так как Закон о банкротстве с 30.07.2017 года дополнен главой III.2 суд указал в определении, что к действиям (бездействию) гражданина М. в период с 01.01.2014 года по 31.12.2016 года подлежит применению пункт 4 статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей до 29.07.2017 года), а к действиям (бездействию) гражданина М., совершенным им после 01.07.2017 года подлежат применению нормы главы III.2 Закона о банкротстве. 

Такое разделение периодов применения указанных норм Закона о банкротстве обусловлено тем, что согласно пункту 3 статьи 4 Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» и КоАП РФ» (далее – Закон № 266) рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Закона о банкротстве, которые поданы с 01.07.2017, производится по правилам главы III.2 Закона о банкротстве. 

Вместе с тем, так как Закон № 266-ФЗ не содержит норм о придании новой редакции Закона о банкротстве обратной силы, то в силу общего правила действия закона во времени (пункт 1 статьи 4 ГК РФ), основания для привлечения к субсидиарной ответственности, содержащиеся в главе III.2 Закона о банкротстве в редакции Закона № 266-ФЗ, не подлежат применению к действиям КДЛ, совершенным до 01.07.2017 года. 

Аналогичные разъяснения даны в пункте 2 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 27.04.2010 № 137 «О некоторых вопросах, связанных с переходными положениями Федерального закона от 28.04.2009 № 73- ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации». Таким образом, касательно привлечения лица к субсидиарной ответственности по обязательствам должника нормы материального права, устанавливающие основания для привлечения к ответственности, должны определяться редакцией, действующей в период совершения лицом вменяемых ему деяний (деликта). 

Доказательства доведения должника до банкротства действиями (бездействием) бывшего генерального директора должника 

1. В качестве основного и весьма весомого доказательства, что именно действия (бездействие) бывшего генерального директора должника явились обстоятельством, приведшим ООО «ТД «С...» к банкротству, арбитражный управляющий представил суду материалы налоговой проверки ООО «ТД «С…» за период с 01.01.2014 года по 31.12.2016 года. Полагаем напомнить читателям данной рубрики, что согласно пункту 13 «Обзора судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства» (утвержден Президиумом Верховного Суда РФ 20.12.2016 года) материалы проведенных в отношении должника или его контрагента мероприятий налогового контроля могут быть использованы в качестве средств доказывания фактических обстоятельств, на которые ссылается уполномоченный орган, при, в том числе рассмотрении судами обособленных споров в рамках дел о банкротстве. 

Так как проверка соблюдения налогоплательщиком налоговой дисциплины проводилась ИФНС России № 14 по городу Москва в течении весьма длительного периода времени, а именно с 13.12.2017 года по 12.12.2018 года, она включала в себя значительное число мероприятий налогового контроля, как то запросов документов первичного бухгалтерского и налогового учета налогоплательщика, допросов свидетелей по поводу взаимоотношений должника и различных организаций-контрагентов, а также прочие мероприятия, характерные для столь длительных проверок. По результатам проверки ИФНС России № 14 приняло решение от 23.10.2020 года о привлечении ООО «ТД «С...» к ответственности за совершение налогового правонарушения, в виде доначисления суммы налогов в размере свыше 72 миллионов рублей, а также штрафа в размере около 2 миллионов рублей и пени в сумме около 25 миллионов рублей. Результаты проверки ИФНС России № 14 по городу Москве отразила в акте, где среди прочего указала на следующие обстоятельства, свидетельствующие о наличии умысла в действиях бывшего генерального директора организации при совершении им деликтов: 

- Сознательное искажение сведений о фактах хозяйственной жизни, об объектах налогообложения, подлежащих отражению в налоговом учете и налоговой отчетности ООО «ТД «С…» в целях уменьшения налогоплательщиком налоговой базы и сумм, подлежащих уплате налогов. (примечание: Отметим, что бывший генеральный директор в 2014 – 2016 годах подписал от имени организации ряд договоров на поставку товаров и оказание рекламных услуг с двумя контрагентами должника: ООО «С..» и ООО «А…» на общую сумму около 321 миллиона рублей, которые, как было установлено в ходе проверки, имели признаки так называемых «фирм-однодневок», то есть организаций, фактически не осуществляющих какой-либо деятельности, а созданных и действующих исключительно для получения налоговой экономии путем создания видимости реальных финансово-хозяйственных взаимоотношений). 

- Использование формального документооборота в целях неправомерного учета расходов и заявления налоговых вычетов по сделкам с контрагентами, не имевшими для исполнения договорных обязательств ни производственных, ни кадровых возможностей. 

- Получение лично гражданином М. наличных денежных средств в кассе должника в размере 96% от цены заключенных договоров, что со слов бывшего директора, было им сделано якобы исключительно с целью исполнения договорных обязательств перед контрагентами, но, однако, указанные денежные средства так и не были им переданы контрагентам должника. Так налоговая инспекция указала в Решении от 23 октября 2020 года о привлечении к ответственности ООО «ТД «С…» за совершение налогового правонарушения: «Исходя из объяснений самого бывшего генерального директора должника, полученные им в кассе ООО «ТД «С…» наличные денежные средства, якобы передавались им нарочно представителям контрагентов должника. Указанные обстоятельства не были подтверждены в ходе проведения мероприятий налогового контроля». - Недоплата налога на прибыль должника в общей сумме свыше 72 миллионов рублей вследствие включения в состав налоговых вычетов по НДС сумм НДС, предъявленных «фирмами-однодневками». 

2. Кроме того, как установил непосредственно арбитражный управляющий исходя из данных бухгалтерского баланса ООО «ТД С...» за 2018 год — 9 месяцев 2019 года: 

- размер запасов должника в 2019 году уменьшился с 255 миллионов рублей до 360 тысяч рублей, - количество готовой продукции и товаров для перепродажи должника в денежном эквиваленте уменьшилось с величины превышающей 274 миллиона рублей до 0 рублей. Пытаясь обосновать столь значительное уменьшение запасов, готовой продукции и товаров для перепродажи генеральный директор ООО «ТД «С...» представил управляющему Акт на списание товарно-материальных ценностей № 1 от 15 января 2019 года, в котором указано, что товарно-материальные ценности на сумму свыше 255 миллионов рублей были списаны в связи с ухудшением товарного вида, а именно из-за деформации тонких листов и образовании ржавчины на всей поверхности металлопроката. С целью выяснения истинного положения дел и понимания причин столь значительного снижения активов организации, арбитражный управляющий в январе 2020 года лично провел выездную инвентаризацию имущества должника. Однако, результаты данной инвентаризации, проходившей в месте расположения арендованного должником склада в городе Сургут, только укрепили управляющего во мнении, что налоговая инспекция сделала законный и обоснованный вывод об отсутствии ведения должником реальной хозяйственной деятельности и направленности действий бывшего директора исключительно на незаконное получение организацией налоговой выгоды. По итогам инвентаризации управляющим была составлена инвентаризационная опись основных средств должника, а также акт о недостаче товара с указанием в этих документах на полное отсутствие на территории склада металлических конструкций и какого-либо иного имущества должника, со слов бывшего руководителя, якобы сначала купленного организацией и помещенного на склад для хранения в процессе ведения хозяйственной деятельности, а затем, списанного ввиду негодности и потери товарного вида. 

Кроме того, в ответ на запрос в адрес собственника помещений склада управляющий получил ответ от ООО «М…», который подтвердил факт отсутствия на территории базы каких-либо материальных ценностей, запасов, оборудования и движимого имущества, принадлежащих или принадлежавших ранее ООО «ТД «С…». 

Как указал Пленум Верховного суда Российской Федерации в пункте 16 Постановления № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» «под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством. 

Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т. п.), … .» 

Таким образом, в процессе судебного разбирательства было доказано, что полное погашение требований кредиторов стало невозможно вследствие недобросовестных действий бывшего генерального директора по обналичиванию денежных средств должника и заключению сделок с заведомо неспособным исполнить обязательство лицами - «фирмами-однодневками», то есть имеют место обстоятельства, указанные в подпунктах 1,2 пункта 2 статьи 61.11 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)». 

Статьей 61.12 Закона о банкротстве, предусмотрена ответственность должника за неподачу (несвоевременную подачу) заявления о признании должника банкротом в арбитражный суд. 

Так как мероприятия налоговой проверки финансово-хозяйственной деятельности должника включали в себя, в том числе анализ его бухгалтерских балансов за 2016-2017 годы, налоговый орган установил, что, с учетом несоответствия действительности информация о размере запасов должника (сумма, указанную в балансе превышала реальные показатели минимум на 321 миллионов рублей, то есть на сумму совокупной стоимости товаров, якобы купленных должником у ООО “С..” и у ООО СК “А...”), начиная с 2016 года совокупный размер обязательств должника (стр.1400 и 1500 Бухгалтерского баланса) превышал реальную стоимость активов (стр.1600 Бухгалтерского баланса). 

Таким образом, судом было установлено, что на протяжении довольно длительного временного периода должник не имел возможности погасить все требования кредиторов из-за превышения объема долгов над реальной стоимостью его активов, то есть организация имела признаки объективного банкротства. Полагаем, что здесь следует напомнить читателям данной рубрики о том, что именно закон понимает под признаками объективного банкротства организации. 

Понятие объективного банкротства сформулировал Пленум Верховного Суда Российской Федерации в Постановлении от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее – Постановление № 53). Так согласно пункту 9 Постановления № 53 «обязанность руководителя по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель, находящийся в сходных обстоятельствах, в рамках стандартной управленческой практики, учитывая масштаб деятельности должника, должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве». 

Исходя из изложенного определения видно, что для оценки разумности действий руководителя законодатель указывает судам, на необходимость сравнения этих действия с возможными действиями абстрактного добросовестного руководителя (что само по себе не исключает, а требует от участников судебного процесса приведения конкретных примеров из деловой и судебной практики), о котором достоверно известно, что он действовал в схожих обстоятельствах, но в рамках разумного предпринимательского риска. Конкретно в пункте 1 указанной статьи речь идет об одном из следующих обстоятельств: - удовлетворение требований одного кредитора или нескольких кредиторов приводит к невозможности исполнения должником денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей и (или) иных платежей в полном объеме перед другими кредиторами; 

- органом должника, уполномоченным в соответствии с его учредительными документами на принятие решения о ликвидации должника, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника; 

- органом, уполномоченным собственником имущества должника - унитарного предприятия, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника; 

- обращение взыскания на имущество должника существенно осложнит или сделает невозможной хозяйственную деятельность должника; 

- должник отвечает признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества; 

- имеется не погашенная в течение более чем трех месяцев по причине недостаточности денежных средств задолженность по выплате выходных пособий, оплате труда и другим причитающимся работнику, бывшему работнику выплатам в размере и в порядке, которые устанавливаются в соответствии с трудовым законодательством; 

При этом согласно пункту 2 указанной статьи заявление должника должно быть направлено в арбитражный суд в случаях, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, в кратчайший срок, но не позднее чем через месяц с даты возникновения соответствующих обстоятельств. В процессе судебного разбирательства также было установлено, что на 01 января 2017 года у ООО «ТД «С…» имелась просроченная задолженность перед ИП Б… по договорам аренды в размере свыше 55 миллионов рублей, включенная в реестр требований кредиторов должника. 

Согласно правовой позиции, сформулированной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 12.02.2018 № 305-ЭС17-11710(3) наличие обязательств должника, которые не были исполнены и впоследствии включены в реестр требований кредиторов, подтверждает факт неплатежеспособности должника в период начала просрочки исполнения обязательств заключенного договора. 

Изучив представленные арбитражным управляющим доказательства суд сделал вывод о том, что бывший генеральный директор должника, зная о наличии у организации явных признаков неплатежеспособности, однако не исполнил обязанность по подаче заявления о признании должника банкротом в установленный в законе срок, а напротив продолжал от лица организации вести хозяйственную деятельность, что в своею очередь, лишь увеличивало кредиторскую задолженность до момента ведения в отношении должника процедуры банкротства. 

Доказательства неисполнения директором установленной законом обязанности по передачи конкурсному управляющему бухгалтерских и иных документов должника 

Согласно требованию, установленному пунктом 2 статьи 126 Закона о банкротстве, гражданин М., как бывший генеральный директор должника, был обязан своевременно передать конкурсному управляющему документацию бухгалтерского учета и иную документацию должника, что, как было установлено судом, не было исполнено в полном объеме. 

Так, согласно представленным суду доказательствам, в период с марта 2019 года по январь 2020 года лицо, занимавшее должность временного управляющего, а затем и конкурсного управляющего должника направило пять запросов о предоставлении документов в адрес ООО «ТД «С…», часть из которых так и не была предоставлена бывшим директором должника без какой-либо уважительной причины. 

В определении о привлечении гражданина М. к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, суд отметил, что в результате не предоставления руководителем должника документов у конкурсного управляющего отсутствовали сведения о сделках должника и его имущественных правах, что повлекло за собой невозможность формирования конкурсном управляющим в полном объеме конкурсной массы и, как следствие, неудовлетворение требований кредиторов. 

Таким образом рассмотрев представленные конкурсным управляющим – партнером фирмы ООО «Лига Прав» Алексеем Садохой доказательства незаконности действий (бездействия) лица, состоявшего в должности генерального директора ООО «ТД «С…» в период с 11.04.2012 года по 17.11.2019 года, суд удовлетворил заявленные требования и привлек указанного гражданина к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.